– но тут вдруг замечает на полу, в каких-нибудь двух метрах от себя необыкновенно вкусную и полезную рыбную нарезку! И всё! Все мысли уже только туда: изящно вынырнуть, быстро ухватить, а оттуда прямо за газовую плиту и…

Короче говоря, Барбос припадает на передние лапы, раскручивает задницу, чтобы придать своей тушке дополнительное ускорение, резко отталкивается задними лапами, передние лапы не срабатывают, Барбос переворачивается через голову, выкатывается из-под стола, получает мощный пинок пенсионерской ноги, подлетает на полметра, рикошетит от холодильника, попадает под веник, лихим кульбитом уклоняется от веника, приземляется на подоконник – и тут в него ударяет ворона, которая как раз догадалась вылететь в окно, тоже нашла момент, глупая птица. Ясен пень, в окно она не вылетела. Но Барбоса с подоконника сшибла.

Хорошо ещё, что этаж второй и под окном кусты. Но кусты совсем неправильные, от них за километр смертью пахнет. В кустах живёт Чубайс, ужасный зверь, которого пенсионеры кормят. И Барбосу ни фига не хочется в эти кусты, но падает он как раз туда. И прямо в пасть Чубайсу, который давно уже внимательно смотрит на любимое окно, мечтая о чём-то большом и вкусном. Он всё вкусное зубами ловит на лету, с какого бы этажа ни бросили. А пасть у него как тумбочка, а зубы как компостер для билетов на тот свет, щёлк – и всё!

И вот Барбос медленно-медленно, целую вечность падает в эту страшную пасть, и в мозгу его метеорами проносится тысяча разных мыслей, и одна из них, самая лёгкая и яркая, мелькает особенно бодро и неуместно на фоне грядущей мрачной судьбы. И тут Барбос хватает её зубами за хвост и начинает усиленно вращать всеми четырьмя лапами, прямо как пропеллерами! И на глазах у обалдевшего Чубайса стремительно набирает высоту – и влетает на родной балкон!

А там лежит ворона Маня с растопыренными крыльями и раззявленным клювом. И говорит: знаешь, Барбос, что-то со мной не то. Я, кажется, летать сейчас не смогу… Но зато я сейчас ТАКОЕ поняла! Я, короче, поняла очень важную вещь: на самом деле, летать – это не просто крыльями махать, это тема гораздо более… одухотворённая, что ли. А крылья в ней реально мешают – вот тебе, Барбос, допустим, в эту тему гораздо легче врубиться, потому что ты не привязываешься к крыльям, ты типа не умеешь летать… в бытовом смысле – но зато, когда ты в тему врубаешься, тогда ты уже летаешь реально, прямо в небесах, а не просто крыльями воздух теребишь, вот. А небеса – это, на самом деле, ни фига не воздух, это такое место, которое везде и, в то же время, нигде… и вообще, небеса – это не место! Потому что место и время не имеют вообще никакого значения, когда ты начинаешь реально летать – я понятно объясняю?

А Барбос в ответ ей только улыбается и говорит: Спокойно, Маня, тебя скоро попустит. Меня уже почти попустило.

И тут его накрывает по-новой.

Дмитрий Гайдук
rastaman.tales.ru