Постарайтесь сделаться необходимым тому, кто очень необходим Вам. Угодите человеку в его самом сокровенном. Человеку нужны пустяки, но о них следует догадаться и преподнести в нужную минуту! Л.Борисов. “Волшебник из Гель – Гью”

Нельзя сказать, что Исаак и Клара подружились. Пожалуй, стали просто хорошими товарищами. Но каждый из них находил удовольствие в общении с другим. Ну, не то чтобы уж совсем удовольствие. Во всяком случае общаться с Кларой Исааку было любопытно.

Клара часто после окончания рабочего дня забегала к Исааку, приносила чего-нибудь вкусненького, и они часами могли рассказывать друг другу разные истории. А рассказать было чего и одному и другому.

Парсонса забавляла Клара. Он, конечно, не показывал вида, но в душе смеялся над ней и над ее рассказами. Как не смеяться-то? Иногда Клара такое рассказывала, что даже Парсонс, много чего повидавший на своем веку, диву давался.

Клара, оказывается, девять раз была замужем. Для Парсонса это стало неожиданностью. Мыслимо ли такое? После этого “открытия” он стал внимательней относиться к чокнутой медсестре, так как почувствовал, что эта дамочка не так проста, как может показаться на первый взгляд. О бывших своих мужьях она, как правило, отзывалась с пренебрежением, граничащим с отвращением.

По ее словам, все они были ничтожествами, «тварями неразумными» и отрицали руководящую роль женщины и семье.

- Ситуация такова, что козлы они все! - откровенничала Клара. - Я из любого из них могла бы сделать человека. Личность! А ни один из них этого не понимал. Козлы! Исаак, женись на мне и я из тебя сделаю личность. Все предпосылки у тебя для этого есть.

Парсонс вежливо отказывался, но обещал, что подумает. Какие она предлагала способы для становления личностью, Клара не объясняла. Исаак же не настаивал. Пусть девушка пофантазирует!

Удивительно еще и то, что Парсонс каким-то образом положительно действовал на нее. Общаясь с Парсонсом Клара как будто становилась нормальным человеком. Ее безумство временно исчезало, и они общались друг с другом как нормальные люди. Клара переставала гримасничать и повторять свое излюбленное “ситуация такова”, и очень часто высказывала трезвые, а порой и мудрые мысли. Что для медсестры психбольницы в общем-то нехарактерно.

Но все равно что-то в суждениях Клары было такое, что заставляло Парсонса сдерживать себя, чтобы не рассмеяться. Как правило, он занимал позицию школьника, слушающего наставления своего учителя (хотя был в два раза старше), и откровенно косил под дурака.

Исаак, в свою очередь, тоже много что порассказал Кларе. В основном про себя. Про свою жизнь нелегкую, но веселую. Атмосфера дурдома располагает к откровенности. Рассказал даже о колышке в трусах и о приключениях, которые привели его сюда.

Чего ж не рассказать? Все равно никто не поверит.

Правда, он умолчал о восьмидесяти тысячах немецких марок, которые лежали на его личном счету в банке Западного Берлина. В это-то поверить можно было легко. Даже воображение напрягать не надо.

Это были деньги, которые Парсонс скопил за время своей бухгалтерской деятельности и маленькими порциями переправлял со своими друзьями-евреями на Запад. Покупал в Ленинграде на черном рынке валюту и отправлял с оказией в Берлин.

Нет, Парсонс не был жуликом. Но его работа позволяла ему кое-где что-нибудь урвать для себя. Национальность и природная смекалка сделали его с годами очень практичным, и своего шанса Исаак не упускал никогда.

Эти деньги Парсонс откладывал себе на черный день и об их существовании не знал никто. Даже жена. А в обычной жизни он был обыкновенным советским служащим, жадиной и скрягой, но в то же время раздолбаем, который стрелял у коллег сигареты и просил денег в долг до получки. Что-то вроде Юрия Деточкина из известной советской кинокомедии.

Он умудрился сделать свои накопления абсолютно тайно. Ни одна душа не знала о них. Разумеется, и Кларе он не посчитал нужным рассказывать об этом. Вообще Исаак говорил всегда лишь то, что считал нужным говорить. Хотя о бутылке в жопе рассказал. Не только рассказал, но и убедил Клару попробовать, что незамедлительно и было сделано.

Ей понравилось.

Бывало, прибежит после работы Клара к Исааку с бутылкой, снимет трусы, а Исаак ей эту бутылку аккуратно в жопу засунет (сам-то он с бутылкой ходил постоянно). Потом усядутся рядышком и начинают вести беседы «за жизнь».

Парсонс в основном слушал, а говорила Клара.

Одержимая рекламной мечтой, она рассказывала Исааку свои проекты. Больше ведь некому. А Исаак слушал ее как будто с удовольствием. Когда Клара сильно увлекалась, она начинала ругаться матом. Однако Исаака это не смущало. Ему это говорило о том, что Клара все-таки человек неплохой.

Очень часто ее рекламные фантазии превращались в процессе повествования в эротические. И наоборот. Как у нее это получалось Парсонс не мог определить. Как ни старался. Начнет как-нибудь рассказывать о «воспроизведении вечных стереотипов в рекламном производстве», а закончит о «положительном факторе скотоложества народов Крайнего севера».

Парсонс всегда был внимательным слушателем и никогда не перебивал Клару. Особенно когда она фантазировала на эротические темы. Ее фантазии были иногда любопытны. Пусть выговорится девушка! В дурдоме ведь так мало развлечений!

Со временем у Исаака выработалась привычка комментировать ее рассказы. Но про себя. Клара, например, что-нибудь говорит, а Парсонс сидит с заинтересованным выражением на лице и думает: “Ну и дура же ты!” или “А вот это мысль интересная. Надо запомнить.” и т.д.

Да и вообще Исаак был человеком, как говорится, себе на уме. Если что-нибудь вобьет себе в голову, это уже никак обратно не вытащишь. И никто! Никто никогда не смог бы узнать, что же сидит в его голове. Благодаря этому своему качеству ему легко удавалось пускать пыль в глаза окружающим его хорошим людям.

Сколько он этой пыли напускал за всю свою жизнь! Тонны! И ни один человек в мире не мог застать его врасплох и прочитать его мысли. Зато Парсонс таким вот нехитрым способом добивался всего, чего бы ни захотел.

История с колышком – это своего рода исключение из правил. Он довольно часто попадал в разные истории в силу своей любознательности. И всегда выходил сухим из воды. А тут этот дурацкий колышек….. Не подфартило чуток. Ну и как следствие – помещение в дурдом.

Ну и что? Жив и слава богу!

Сейчас только одна задача была самой главной для Парсонса - выйти из сумасшедшего дома “на волю”. Ради этого можно и дураком прикинуться, и уколы потерпеть, и послушать Кларины сказки.

Кстати, в ее рассуждениях Исаак иногда находил много полезного для себя, что впоследствии могло бы ему пригодиться. Парсонс не был дураком. А бутылка в жопе... Ну, считайте это его капризом. Имеет право человек на свои маленькие капризы?

Имеет. То-то!

Кроме того, несмотря на абсурдность своих проектов, Клара заставляла Исаака иногда задуматься над какой-нибудь ее идеей. Он впоследствии мог часами размышлять над этой идеей,