в конце концов все будет хорошо.

Суета все это!

Следствие, суд, неясное будущее - все суета. Он знал свою неизбежность, знал свое будущее и знал, что это будущее прекрасно.

Когда ему предоставили последнее слово, зал затаил дыхание. Все чего-то ждали. Исаак встал со своего места, откашлялся. Внимательно окинул взглядом зал и медленно, но четко начал говорить:

- Это было в степях Херсонщины.... Наш отряд сражался с красными бандами. Я и атаман Бурнаш, мы....

- Секундочку! - прервал его прокурор. - Какой еще Бурнаш? Ни о каком Бурнаше в Вашем деле не говорится.

Исаак сделал удивленное лицо:

- Разве?

- Да. Точно. Не говорится.

- А-а-а-а-а.... - протянул Исаак. - Это, наверно, из другого дела. А по этому делу я хочу сказать следующее.

Исаак вышел на середину зала. Смахнув со щеки слезу (радостную или горькую?), он несколько секунд выдержал паузу, затем вдохновенно произнес:

- Уважаемая госпожа судья! Уважаемые народные заседатели! Товарищи! Я с трепетом в душе и волнением в сердце благодарю Вас за справедливый приговор, который Вы мне вынесли. Вы не представляете себе, с какой надеждой я ждал этого светлого мига! Во время всего процесса меня мучила тревога - а вдруг Вы меня оправдаете? Но нет же! Справедливость в очередной раз восторжествовала, что неизбежно в нашей счастливой советской стране! Спасибо родной коммунистической партии и советскому правительству! Я глубоко благодарен за приговор! Правосудие свершилось, и я с благоговением понесу заслуженную кару. Закон суров. Но закон и добр. Спасибо, что не убили, товарищи судьи. Хотя смерть - это слишком мало для такого подонка, как я. Исправительные работы - что может быть гуманнее! Может быть, я и исправлюсь. Вы не поверите, как я ждал этого момента! Я проживал свою гадкую, ничем не наполненную, скотскую жизнь в светлой надежде на то, что суровая рука Закона меня все-таки остановит. И вот этот долгожданный миг наступил! И я благодарен Вам за это. Я счастлив, товарищи! А теперь я прошу всех встать и в знак справедливости Закона всем вместе исполнить Интернационал!

Все недоуменно переглянулись, но встали. Исаак первым затянул:

- Вставай проклятьем заклейменный.....

Все присутствующие подхватили и допели эту дурацкую песенку до конца. Все куплеты.

Адвокат стоял и тоже пел. Думал же он совсем о другом. Он пристально смотрел в лицо Парсонсу и восхищенно думал: “Вот это класс! Ай да Исаак! Если я завтра подам заявление на апелляцию, то половину срока ему точно простят. Остальную половину получит условно. ”

Добрый адвокат смотрел во все глаза на Исаака и пытался определить его игру.

Но не определил.

Парсонс был на редкость серьезен.

“А может быть, он снова рехнулся?” - закралась в голову адвоката шальная мысль. Он так и не понял - прикалывается Исаак или нет.

И никто в зале этого не понял.

Возможно, что это понял Иван Мохнаткин. Смекалистый ведь парень! Он небрежно подошел к Исааку и самодовольно сказал:

- Поешь? Ну-ну! Пой, милый. Песни тебе на зоне пригодятся. Будешь парашу выносить с песнями. А я в это время с твоей красоткой погуля-а-а-а-а-аю! - пропел последнее слово ефрейтор и сделал очень неприличный жест.

Исааку захотелось прямо здесь же дать ему в ебало. Но он сдержался.

И вот почему.

В ебало заехать ефрейтору не помешало бы.За такие слова надо бить сразу же, не раздумывая. Но за то короткое мгновенье, пока мозг посылал команду руке сжаться в кулак, Исаак увидел в глазах Ивана нечто такое, что заставило его сдержать себя..

Он увидел судьбу Ивана.

Страшная была эта судьба!

Поэтому он не стал бить Ивана и совершенно спокойно произнес:

- Иван, мне понятно твое желание “погулять” с красивой женщиной. Но ты этого не сделаешь. В ближайшие три недели тебе будет не до этого.

- Ой-ой-ой, какие мы проницательные! - начал глумиться ефрейтор. - А что будет через три недели?

- Ничего не будет. Пиздец. Ты свое отгулял, ефрейтор. Бог тебе судья, а я тебя прощаю. - сказал Исаак и отвернулся. Он все уже знал про Мохнаткина.

Мохнаткин пожал плечами и усмехнулся. Он не придал никакого значения словам Исаака.

“Это он от зависти.” - сказал сам себе Иван и направился к выходу. Ему сегодня надо было присутствовать в ГУВД. Очень надо. Поэтому он и торопился.

По пути в ГУВД у него было время поразмышлять. Мысли его были об Исааке, трусах и Анжеле. Иван ведь знал обо всем этом чуть больше, чем другие.

“С трусами все ясно, - думал он. - Это Анжела их похитила. Не случайно же они вместе с Исааком крутились там, на пустыре. Трусики-то эти любопытные! ”

Да уж, конечно. Конский хуй - дело серьезное. Тем более, что у самого Ивана с этим делом были кое-какие проблемы.

“Конский хуй! - продолжал думать он. - Ха! Это могло бы мне сослужить хорошую службу. Так. Завтра у меня выходной, значит сегодня надо будет позвонить Анжеле и предложить ей покататься на машине. Впрочем, нет. На машине мы уже катались. Надо предложить ей покататься на лодке в ЦПКиО. Ну а там..... Это уже дело техники. Я ее обаяю, запудрю мозги, и трусики будут моими! А уж там посмотрим, как ты хорошо плаваешь!”

udaff.com