и не было.

Теперь оставалось последнее обвинение - дача ложных показаний. Ну, с этой проблемой Софья управилась легко.

Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой и коротко спросила следователя:

- Сколько?

Следователь покраснел и пожал плечами.

Софье не хотелось кокетничать с этим уродом-следователем, поэтому она отнеслась к вопросу чисто по-деловому:

- Ты что, браток, не знаешь, сколько стоят твои услуги?

- Какие именно услуги Вы имеете в виду? - конфузливо спросил следователь.

- Твои услуги, милый. Твои, подчеркиваю. Я бы никогда не обратилась к такому мудаку как ты, но я же не виновата, что именно ты вел дело Парсонса. Итак, сколько?

- Пятьсот, - сказал следователь.

- Чего пятьсот? Рублей? Тугриков? Польских злотых?

- Долларов, с Вашего позволения. Пятьсот долларов США.

- Пятьсот долларов? Я правильно поняла? И за эти пятьсот долларов ты сделаешь так, чтобы это дурацкое обвинение в даче ложных показаний было снято с Парсонса?

- Да. Именно так, - ответил следователь.

- Хорошо. Речь идет о предоплате?

- Разумеется.

- Я похожа на дурочку?

- Ну, Софья Александровна! Конечно, нет!

- Я это знаю, - сказала Софья. - А вот ты похож на дурака!

Она открыла свою сумочку и достала из нее работающий диктофон. “Sony” - прекрасная модель! Она показала диктофон следователю и спрятала снова в сумку.

- Слышь, ты! Следователь хренов! - спокойно сказала Софья. - Давай без глупостей! У меня радиомикрофон, так что наш с тобой разговор записывается не только здесь. Ты мне веришь, что я могу доставить тебе массу неприятностей? Не слышу!

- Возможно, - осторожно пробормотал следователь.

- Не “возможно”, а так и есть. Теперь слушай внимательно. Про пятьсот баксов забудь, понял? Далее. Мне плевать, как ты это сделаешь, но чтобы через неделю все обвинения с Исаака Антиповича Парсонса были сняты. Понял? Хорошо. И с тебя еще пять тысяч долларов США. Срок - неделя. Понял?

- За что пять тысяч?

- Шесть тысяч. Вопросы?

- Нет вопросов.

- Ну и молодец! А эти шесть тысяч - цветочки по сравнению с тем, что потерял Исаак благодаря твоей блядской службе. Ну, давай, действуй! И без глупостей, понял?

- Понял...

Через неделю все было готово. Все обвинения были вчистую сняты с Парсонса, все соответствующие документы оформлены. Софья взяла у следователя 6000 USD, отдала ему компрометирующую кассету и на прощание ласково улыбнулась.

- Ты не обиделся? - спросила она.

Следователь не обиделся. Хотя он и попался, как мальчишка, он не обиделся. Он понимал, что еще хорошо отделался, с такой женщиной шутки плохи. Ах, как хороша! Повезло же этому Парсонсу!

Следователь немного потоптался на месте и совершенно неожиданно выпалил:

- Софья Александровна.. Может быть, поужинаем сегодня вечером?

- Придешь домой - поужинаешь. А со мной ужинать - у тебя еще ужиналка не выросла. Ну, пока!

Следователь остался переваривать услышанное, а Софья уже спешила в аэропорт. Надо лететь в Сибирь, к мужу.

Декабристка, блин!

В колонии усиленного режима, где должен был отбывать свой срок Парсонс, все проблемы были решены за один день. Бумаги на Парсонса были крепкие, Софья была женщиной интересной, а сибиряки - люди понятливые и добрые.

Софья лично вручила начальнику колонии 5000 долларов, выпила с ним бутылку коньяку, и к вечеру Исаак уже был свободен. Формально, конечно, так как ни ходить, ни соображать он не мог.

Он даже и не знал о своем чудесном избавлении.

Он спал.

Софья появилась в лагерном лазарете в сопровождении многочисленной свиты мужиков из числа лагерного начальства. Она подошла к постели Исаака и долго на него смотрела.

Нежно и внимательно.

Какой же чудак этот Парсонс! Почему он так сделал? Он ведь мог выпутаться из этой истории, да почему-то не захотел. Странный. Бледный такой, худенький. Но не жалкий. Было в облике Парсонса какое-то упрямое упорство. Никакого смирения и никакой подавленности. Чудак. Спит себе и спит.

- И сколько он может еще в таком виде проваляться? - спросила Софья, не отрывая глаз от Исаака.

- Неизвестно точно. Может, неделю, может, десять лет, - ответил кто-то из врачей. - Летаргический сон - это еще непознанный феномен. Никаких прогнозов здесь мы не можем давать. Единственное, что можно сказать, - это то, что все его органы работают нормально. Немного замедленно, но нормально. Так что, когда он проснется, он быстро акклиматизируется.

- А нельзя ли ускорить процесс пробуждения? Обидно же! Он уже свободный человек, а находится на зоне.

- А что делать? Хотя Вы его можете забрать отсюда.

- Да? И что мне с ним со спящим делать? Был бы “проснутый” - другое дело. А так... Какая разница, где спать? Ведь Вы говорите, что он ничего не чувствует. Вот проснется, найдет меня. Если захочет. Ну ладно, господа! Спасибо всем вам! А мне пора. У меня послезавтра самолет в Париж, а ведь надо еще до Питера добраться!

Софья наклонилась над Исааком и с чувством поцеловала его в губы. Потом, не оглядываясь, покинула палату так же быстро, как в ней и появилась. Толпа мужиков последовала за ней.

А надо было оглянуться!

Потому что Исаак открыл глаза!

Помните? Есть такая сказочка у А.С.Пушкина - “Сказка о мертвой царевне и семи богатырях”. Там была похожая ситуация. Только спал не мужчина, а женщина. Царевна. Тоже что-то ей там не подфартило, и она забылась в коме. Лежит себе в хрустальном гробу и спит! А тут объявился как раз ее ухажер, тоже какой-то там царевич. Он поцеловал свою подружку, и та ожила. Ну дальше - дело известное. Свадьба какая-то, рок-н-ролл, секс, наркотики... Умора!

Вот и Парсонс точно так же. Не зря же он верил в чудеса? Спал себе и спал, как та царевна, и так же, как царевна, от поцелуя очнулся.

Но... Поцелуй поцелую рознь. Вряд ли бы Исаак вышел из комы, если бы его поцеловал санитар Андрюша или ночная сиделка Клава. Но его жена Софья - дело иное. Ее поцелуй мог и мертвого оживить, не то что спящего Парсонса. Нормальная тетка была эта Софья, да и целовать умела.

Исаак открыл глаза и почувствовал, что свободен. Он был слаб, но мозг его работал четко. Он сразу же понял, где он и что с ним. Единственное, что он не знал, так это то, сколько времени он провалялся в таком состоянии. Он видел спины выходящих из палаты мужчин и за этими спинами не заметил Софьи.

Он попытался предположить, что все это не просто так, он чувствовал на губах вкус и запах знакомой помады, но отогнал от себя эту мысль. Этого не может быть! Откуда здесь Софья? Это нелепо.

Окончательно Исаак встал на ноги через неделю после своего пробуждения.

То, что Исаак полностью выздоровел, первой поняла молоденькая медсестра Катя, потому что Исаак небольно ущипнул ее за попку и наговорил ей за минуту столько приятных непристойностей, что Катя поняла - этот человек здоров.

А Исаак и был здоров.

Он пошел в канцелярию получать свои документы об освобождении с таким видом, как будто это было само собой разумеющимся.