- Представляешь? Идешь себе, идешь...
Вдруг видишь - на земле лежат десять тысяч баксов!
Елена П. Мечта номер один.

Но тут-то Парсонсу и не подфартило...

Случилась с ним, скажем так, непрушка.

Только доскакал он на своем олене до Котласа, как нос к носу столкнулся со знакомой компанией урок. Эти урки ехали в вагоне Парсонса, и это именно они послали бедолагу Ваську с кувалдой в руках его мочить. Тогда Парсонс выкрутился.

А сейчас?

Эта веселая компания пьянствовала в вагоне-ресторане, и именно там находились эти ребята в тот момент, когда известная нам сумасшедшая дамочка дернула поездной стоп-кран.

Состав разорвался, Парсонс остался в тундре, а урки в другой половине поезда благополучно добрались до Котласа.

А тут и сам Парсонс объявился собственной персоной.

Разборка была недолгой. Парсонсу быстренько дали пизды, затащили в вагон какого-то пассажирского состава и там обнесли бедолагу вчистую.

Отобрали все, даже одежду. Единственно, что не тронули - это документы об освобождении и реабилитации. Это святое. Даже у последних беспредельщиков не поднялась рука лишить Исаака этих, по сути дурацких, бумажек.

Документики эти многократно сложили, засунули в какой-то мешочек, типа кисета, и повесили Парсонсу на шею. Это было единственным предметом из его одежды.

Из этой процедуры Исаак справедливо сделал вывод, что убивать его, вроде как, не будут.

А это было именно так. Кому охота брать на себя мокруху?

Но отпускать Исаака тоже было нельзя.

Коротко посовещавшись, компания приняла мудрое решение. Не известно, кому первому пришла в голову такая несуразная мысль, но Исаака решили приклеить к унитазу вагонного туалета.

Где-то раздобыли (естественно, спиздили) не то клей, не то какую-то мастику, затащили Исаака в туалет, намазали ему жопу мастикой и усадили на унитаз. После чего один из мучителей, вытерев руки об волосы Парсонса, удовлетворенно заметил:

- Все, пиздец, теперь он хуй встанет до второго пришествия. Я год назад такой же мастикой паркет клеил, так потом втроем не отодрали ни одной половицы. Хорошая вещь! Только, мужики, надо, чтобы гад не двигался хотя бы часов шесть, чтобы схватилось.

Нет проблем. Парсонсу дали по голове (аккуратно), и бедолага затих аж на восемнадцать часов. А когда он все-таки пришел в себя, то было поздно. Мастика на сиденье и на ляжках образовала монолитную стекловидную массу, и Исааку показалось, что он сросся с унитазом, стал его частью.

Осознав весь ужас происшедшего, Исаак хотел покончить счеты с жизнью. Совсем уж охуел.

Этому мешало два обстоятельства: он был прикован короткой толстой цепью к раковине, что ограничивало свободу движений, и он был абсолютно голый, даже зарезаться нечем. Исаак от бессилия заплакал и снова потерял сознание. Начинался очередной кошмар, на которые так богата была жизнь бывшего бухгалтера с момента покупки злополучных трусов несколько лет назад.

На дверях туалета какой-то остряк написал краской:

КАК ПРЕУСПЕТЬ В БИЗНЕСЕ.
СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩИМ.
ПРИЕМ КРУГЛОСУТОЧНО.

И началась история железнодорожного вечного жида Исаака Антиповича Парсонса.

Вагоны притащили к перрону и, не осматривая, прицепили к поезду на Ростов. Парсонс все это время был в забытьи и никак не мог отреагировать на изменение маршрута.

Застучали колеса, унося странника от Ленинграда все дальше и дальше. В туалете были двойные стекла, замазанные белой краской. Исаак мог определить время суток только по пробивающемуся свету. В туалет почему-то никто не заглядывал, и узнать, что к чему, было не у кого.

Всю дорогу до Кирова Исаак пытался освободиться, но ничего не получалось. Кожа прилипла к унитазу намертво, малейшие движения причиняли нестерпимую боль.

Зато налицо было удобство. Можно было отправлять нужду без хлопот и усилий, сиди себе и сиди. А если нажать педаль, то еще и ветерком поддувает - вентиляция. И вода весело журчит, хоть какое-то развлечение.

Найдя этот позитивный момент в своем нынешнем положении, Парсонс слегка успокоился. А, собственно, много ли нужно человеку для жизни? До раковины дотянуться, не вставая, можно - значит, от жажды не умрем. С отоплением неважно, да ведь уже весна. К тому же он давно мечтал стать моржом и лихо прыгать в прорубь. Будем закаляться! За воду и свет платить не нужно - существенная экономия. Окна замазаны - ничто не отвлекает от размышлений о жизни. Кабинка тесновата - так ведь зато никто не пихается локтями и не дышит чесноком в лицо. Жрать нечего - голодание не повредит при его комплекции. Парсонс ставил себе все новые вопросы и все веселее давал бодрые ответы.

"Бог ты мой, да ведь это рай земной, - наконец решил Исаак. - Это сама судьба дает мне шанс поправить здоровье, привести в порядок мысли, подвести итоги и разобраться в своей жизни!"

Исаак впал в религиозный экстаз и хотел немедленно вслух прочесть какую-нибудь благодарственную молитву, но не смог. Парсонс не знал ни одной молитвы, а в голову почему-то лезла где-то услышанная фраза: "Почем опиум для народа?" Это несколько охладило пыл новоявленного послушника, но не изменило течения его мыслей.

Парсонс думал: "Да, это искупление всей моей порочной, мерзкой жизни. Это знак. Я должен его принять. Отныне это моя келья, а я в ней отшельник. И, даст Бог времени и сил, я заслужу прощение. Я буду колесить по стране и являть собой живой пример падения. Я буду предостерегать людей и нести им радость моих открытий!"

Мир таков, каким мы его воспринимаем. Обожравшегося ветчиной повара мучает изжога, и он клянет весь мир, катаясь по двуспальной кровати своей отдельной квартиры, а в вонючем сортире с замазанными стеклами сидит голый человек, в ошейнике и на цепи, и улыбается своим чистым мыслям. Любая научная фантастика - детский лепет рядом с реальной жизнью.

Парсонс выглядел очень неприглядно. Голый, на цепи, весь в синяках и рваных ранах, кожа и волосы выдраны клоками, по всему телу засохшие пятна крови и фекалий, да еще приклеенный к унитазу, и третьи сутки небритый и некормленный.

Именно в таком виде и застал его первый посетитель туалета. Парсонс радовался своим новым взглядам на жизнь и тихонько напевал, когда дверь открылась и на пороге обалдело застыла бабушка в платочке. Она ничего не нашла лучше, как спросить:

- Извините, пожалуйста, когда чай разносить будут, не подскажете?

У Парсонса внезапно испортилось благостное настроение, и он грубо ответил:

- Совсем ты ебнулась, старая карга. Не видишь, что ли, человек страдание принимает. Можно сказать, терновый венец несет. А ты тут со своим чаем. Эх, народ, народ... За вас, суки, мучаюсь, а они только о своей требухе и пекутся! Пшла вон, с глаз моих долой, бесстыжая комсомолка!

Старушка застыдилась и робко огрызнулась:

- Будет прошлым-то попрекать, батюшка. Сами-то, небось, тоже в кансамольцах хаживали как миленький. А нас тады особо и не спрашивали. Кто не хотел в кансамол по добру, тот в теплушке на Север потутукал. А Вы, батюшка, какой епархии будете? - перевела