в азиатском регионе. Он бодрой походкой стал спускаться с гор, думая при этом только о хорошем.

А если бы рядом с пропастью не было никакой пивнухи?

А если бы Леночка Кутилина не поехала в Ленинград?

То, что должно было случиться, случилось. Приехала Леночка в Ленинград и повстречалась с Парсонсом, и начались ее скитания по психбольницам Ленинграда и Москвы...

* * * * * * * * * * * * * * * * *

Стасику и Леночке оставаться в Москве стало опасно. Надо было уносить ноги.

Что и было сделано. Ноги сначала были унесены на Ленинградский вокзал столицы, а оттуда - в город-герой Ленинград.

В Ленинграде они попытались было взяться за старое - попрошайничать, но здесь, оказывается, тоже существовал свой профсоюз, куда надо было ежедневно сдавать членские взносы. В противном случае создавались невыносимые условия труда, которые заканчивались членовредительством. Работать по специальности разрешалось только членам профсоюза.

Стасик и Леночка были вольными художниками, и никакое членство в профсоюзе их не устраивало. Они были идейными попрошайками, считали свою деятельность божьим промыслом и категорически не хотели делиться ни с кем плодами своего труда, считая, что это грех.

Хотя сам Господь велел делиться, но они, скорее всего, про это забыли.

Ну, да ладно! Стояло теплое лето, денежки кое-какие остались на пропитание, а крышу над головой найти в Питере не проблема.

Было решено лето провести в городе на Неве, а ближе к осени уже податься в монастырь. Причем, время надо было не просто убить, но провести его с максимальной пользой.

За это время они намеревались подготовить свою плоть и душу ко всем тяготам и лишениям, которые их ожидают в монастыре. А лишения их ожидают немалые! Стасик уже столкнулся с ними, и сейчас он хотел достойно встретить все лишения и тяготы. А для этого надо закаляться, тренировать свое тело и душу.

Что касается крыши над головой, то здесь им повезло. Дуракам ведь везет. Местом их временного пристанища стала тюрьма Петропавловской крепости.

Как известно, Петропавловская крепость - это огромный музей. И тюрьма в том числе. Любопытные туристы могут запросто посетить эту тюрьму, полюбоваться камерами, посмотреть камеру, где проводил свой досуг В.И.Ленин, самим немножко побыть в роли заключенных.

Но ночью-то туристов не было! Камеры пустовали. И Стасик договорился с какой-то старушонкой-смотрительницей о том, что они с Леной некоторое время поживут в одной из камер. С ее согласия, разумеется.

Иногда простота бывает лучше воровства. И в этом случае простота двух убогих "сирот" произвела должное впечатление на старушку и та милостиво разрешила им ночевать в камере В.И.Ленина - как наиболее пригодной для жилья.

Таким образом, Стасик и Леночка убили сразу двух зайцев - получили временный кров и обрели прекрасную возможность привыкать к монастырскому быту, потому что тюремная камера мало чем отличалась от монашеской кельи. Жесткая кровать, стол, стул, параша, умывальник - все, как в монастыре. Привыкай на здоровье!

Днем "сироты" бесцельно шлялись по территории крепости, иногда фотографировались с иностранными туристами, а ночью забирались в свою камеру и предавались медитации и всевозможным упражнениям в поисках пути к совершенству.

Готовиться к монастырской жизни они начали еще в Москве. Сразу же после того, как они убежали из больницы, Стасик и Леночка дали себе и друг другу обет воздержания. Прямо на улице, напротив ворот в психбольницу.

Это были первые слова, которые они произнесли друг другу после их случайно-счастливого знакомства.

Стасик вывел Леночку из больницы, остановился, повернул ее лицом к себе и взволнованно и серьезно произнес:

- Клянусь не осквернять себя плотским общением с женщиной. Клянусь блюсти себя в чистоте и непорочности.

- И я клянусь, - пискнула Леночка. Она ничего не поняла из слов ее спасителя, но ей было интересно.

- Аминь, - сказал Стасик, и они пошли прочь от больницы.

Путь к постижению истины был начат, и Стасик радовался тому, что он не одинок в своем стремлении к совершенству.

Подобный обет, на первый взгляд, страшный и трудновыполнимый, на самом деле был не самым серьезным испытанием. Стасик за время восьмилетнего ухаживания за своей недоступной подружкой успел привыкнуть к воздержанию, в монастыре его привычка еще более укрепилась, так что не нарушать обет воздержания было для него раз плюнуть.

Для Леночки такой обет - тоже ерунда. Но по другой причине.

Помните такой анекдот?

Юноша приводит свою очередную девушку домой, чтобы познакомить ее со своими родителями.

- Папа, мама, - говорит юноша. - Знакомьтесь, это моя невеста, ее зовут Даша, ей 16 лет, она не курит и не пьет.

- Да ну? - удивились папа и мама. - Правда? Не курит и не пьет? Это такая редкость в наше время! А почему, деточка?

- Больше не могу, - ответила деточка Даша.

Так же и Лена.

Она до такой степени была измучена больничными плотскими игрищами, что в конце концов потеряла остроту восприятия и чувство новизны.

Половая распущенность стала для нее нормой жизни, и такие понятия как "секс" и "удовольствие" стали для нее абсолютно несовместимы. То есть она не была наркоманкой, она не подсела на сексе, тем более, и не нимфоманкой, она воспринимала сексуальные забавы с тупым безразличием коровы, как нечто, само собой разумеющееся. Она не видела в этом никакого таинства, никакой радости, никакой интриги или приключения. Для нее это был некий физиологический процесс наподобие того, как сходить в туалет по малой нужде.

Бывало, лежит Леночка на больничной койке, разглядывает какую-нибудь детскую книжку с картинками и грызет кусочек репки, а в это время сзади к ней пристраивается некий "пользователь" - санитар или больной. Происходит сеанс совокупления, заключающийся в интенсивных фрикционных движениях пользователя, затем разрядка, все, конец.

Пять минут, не больше.

Леночка как грызла репку, так и продолжала грызть, как смотрела книжку, так и продолжала смотреть. Такой сеанс был для нее в порядке вещей, и она считала это совершенно нормальным.

Частота таких сеансов была постоянной величиной. 20 сеансов в день и 10 в ночь. Без выходных. Над ее кроватью висел график, в котором было указано время сеансов (как в кинотеатре) и очередность ее пользователей.

Грех смеяться над больными людьми, и над Леночкой в том числе. Она ведь не виновата в том, что ее безумие лишило ее маленьких радостей, и иной жизни она себе не представляла. Она считала, что по-другому и быть не может. Если ты родилась женщиной, то тебе положено быть оттраханной по 30 раз ежедневно, такова уж нелегкая женская доля. Ведь именно для этого у каждой женщины есть специальное отверстие в туловище. Для чего же еще? Не только ведь для того, чтобы писать в ночной горшок.

Конечно, не всегда хотелось этим заниматься, а чаще всего даже и не хотелось вовсе. А что делать? Кому легко? Тем более - доктор сказал, что в случае отказа ей будут делать внутримышечные серные